Глава Федерального агентства по недропользованию Валерий Пак рассказал об итогах проведения реформы Роснедр и поделился видением дальнейшего развития отрасли

Москва. 17 июня. INTERFAX.RU - Заместитель министра природных ресурсов и экологии - глава Федерального агентства по недпропользованию Валерий Пак рассказал Агентству нефтяной информации (АНИ) в своем первом интервью в этой должности об итогах проведения реформы Роснедр, поделился видением дальнейшего развития отрасли, ответил на вопросы, касающиеся новых открытий, перспектив добычи на шельфе, перечислил инициативы ведомства, направленные на увеличение объема геологоразведки и вероятности новых открытий.

- Валерий Анатольевич, в последние годы в мире все активнее меняются взгляды на роль энергоресурсов - где-то мы видим возрастающую роль альтернативных источников энергии. Для России добыча углеводородов - по-прежнему приоритет. И все же, как глобальные изменения подходов к энергоресурсам сказываются на освоении российских недр?

- Когда мы говорим об альтернативных, возобновляемых, источниках, мы должны понимать, что их доля в мире мала. К тому же развивать альтернативные источники сейчас себе могут позволить только развитые страны, так как это довольно дорого.

Пока нет серьезной альтернативы ни нефти, ни газу. Даже в перспективных разработках. Кроме того, не надо забывать, что нефть и газ служат источником для нефтегазохимии. В результате, металлы все чаще стали заменять продуктами синтеза и оргсинтеза. Мой любимый пример - сейчас арматуру делают не из железа, а из пластмассы. Отмечу, что перспективы использования нефти и газа как неэнергетического сырья сегодня очень большие и со временем расширяются. Как в России, так и в мире в целом. Поэтому сегодня альтернативные источники надо развивать, ими надо заниматься, но пока они не являются серьезной альтернативой нефти и газу.

- Как Вы думаете, как долго еще углеводороды в России смогут держать энергетическое лидерство? Какую условную последовательность вовлечения новых запасов в России Вы видите для поддержания и наращивания добычи нефти и газа - ТРИЗ, сланцевые углеводороды, шельф?

- Я уверен, что в мировом и в российском балансе потребление углеводородов будет удерживать первенство еще не одно десятилетие. Россия при соответствующем регулировании недропользования, в том числе налогового, и соответствующих уровнях финансирования геологоразведочных работ сможет держать лидерство в течение 50-100 лет, если не будут найдены иные рентабельные неуглеводородные энергоносители или источники энергии.

ТРИЗ, которые, по экспертным оценкам, составляют значительную долю от учтенных в балансах запасов, в настоящее время вовлекаются в активную разработку, но недостаточными темпами. Государство за последние годы ввело ряд льгот, но об их реальном влиянии на данном этапе говорить еще рано. Для этого нужно время. Для расширенного ввода в разработку ТРИЗ нужен комплекс мер и условий, которые зависят, в том числе, от общей экономической ситуации.

Шельф, в особенности северный и восточный, по сути, относится к нетрадиционному углеводородному сырью по инфраструктурному фактору и будет развиваться параллельно.

Концептуально по "сланцевой" нефти можно выделить три этапа. Первый - это изучение и оценка, которые будут происходить в 2014-2016 годах. За счет федерального бюджета уже проводится поэтапное изучение всех выявленных, перспективных и прогнозных скоплений нетрадиционной нефти на территории России с последующей количественной оценкой их ресурсов. Приоритетные и первоочередные нефтегазовые провинции - это Западно-Сибирская (баженовская и абалакская, а в последующем и тюменская свиты), Волго-Уральская и Тимано-Печорская (доманикоиды), Северо-Кавказская (хадумская свита) и Восточно-Сибирская мегапровинция (кулонамская свита и ее аналоги).

Второй этап придется на 2014-2030 годы - это подготовка и ввод в лицензирование. На этом этапе на основании проведенной количественной оценки будут выделены приоритетные зоны для последующего лицензирования. Для выделенных приоритетных зон предполагается провести геолого-экономическую оценку запасов нетрадиционной нефти и внести предложения по их лицензированию, включая параметры обоснования льгот и особого режима недропользования.

Непосредственно геологоразведочные работы и разработку месторождений "сланцевой нефти" планируется начать с 2016 года. Это станет третьим этапом развития. На данном этапе необходимо создать методологию изучения строения залежей нетрадиционной нефти с целью построения геологических моделей, которые будут использоваться при проектировании систем разработки и подготовки документов на разработку месторождений. Также надо будет создать и развить технологии геологоразведочных работ для повышения детальности исследований и их эффективности на всех этапах освоения залежей нетрадиционной нефти. И, наконец, необходимо создать и развить технологии и методики лабораторных исследований свойств пород и флюидов нетрадиционной нефти и ее источников.

В целом сегодня назрела необходимость выработки концепции освоения нетрадиционных источников углеводородов. Эту концепцию можно будет актуализировать на протяжении всех вышеуказанных этапов, исходя из результатов перечисленных работ.

- В чем причина того, что технологии добычи трудноизвлекаемых нефти и газа в России медленно развиваются и внедряются?

- С одной стороны, мы говорим, что мы отстаем, а с другой стороны, нет потребности в интенсификации добычи трудноизвлекаемой нефти, так как у нас большое количество традиционных запасов нефти.

В 2013 году в России при добыче нефти в объеме 523 млн тонн прирост традиционных запасов составил 688 млн тонн. Некоторые эксперты пытаются уличить нас в "бумажном подсчете" запасов, в который не вложены физические объемы. На самом же деле это не так - в результате пересчета запасов в связи с изменением экономики проекта в прошлом году прирастили лишь 154 млн тонн. Большая часть из общего объема прироста запасов - 552 млн тонн - это результат внедрения современных технологий, прежде всего, 3D-сейсмики, компьютерного моделирования и горизонтального бурения... То есть, благодаря использованию современных методов, геологам в традиционных провинциях удалось найти некогда "пропущенные залежи", которые невозможно было найти, используя старые методы геологоразведки. То же самое у нас происходит и с приростом запасов газа.

В этом плане России очень повезло: мы смогли использовать у себя, разработанные в 2000 годах на Западе технологии. Это дало нам возможность достичь таких приростов и объемов добычи. Если бы не новые технологии разведки, темпы прироста углеводородного сырья и его добычи в России упали бы.

Полезные ископаемые - это ресурс невозобновляемый. Истощение недр идет, это объективная реальность. Если вы посмотрите на ситуацию в мире, то увидите, что Европа практически уже не добывает полезных ископаемых, хотя в начале предыдущего века европейские страны лидировали по объему добычи: Германия - угля и железа, Норвегия - нефти. Норвегия последние 30-40 лет жила за счет сырьевых ресурсов, но сейчас нефтяные запасы страны практически иссякли, пришлось перейти на добычу газовой составляющей. Именно поэтому для Норвегии вопрос разграничения арктического шельфа имеет большое значение. Это и для России имеет большое значение, но для нас это проблема завтрашнего дня, для них - уже сегодняшнего.

Как долго использование новых технологий будет давать нам такие приросты, спрогнозировать сложно. Но я надеюсь, что это будет длиться как минимум еще лет 5-10. После того, как возможности новых технологий иссякнут, мы будем использовать запасы, накопленные в предыдущие годы. С учетом того, что у нас порядка 18 млрд тонн запасов при полке добычи в пределах 500 млн тонн в год, этого объема, по моим прогнозам, хватит лет на 20-30. В этот срок мы должны разобраться с вопросами разработки шельфовых месторождений и месторождений с трудноизвлекаемыми запасами углеводородов и нарастить их добычу.

- Что еще может послужить стимулом развития добычи ТРИЗ?

- На мой взгляд, необходима более гибкая система налогообложения. Налог должен определяться для каждого конкретного недропользователя в зависимости от условий разработки месторождения, затратности добычи, геологических условий разрабатываемого месторождения.

Когда мы говорим о низкопроницаемых коллекторах, тут не имеет значения, кто сколько нефти добывает. Сама по себе разработка этих коллекторов является сложной и дорогостоящей. Соответственно, преференции надо давать компаниям за работу в трудноизвлекаемом коллекторе, а не за выработанность или какие-то другие показатели.

Например, "Сургутнефтегаз" (MOEX: SNGS), первый занявшийся добычей трудноизвлекаемой нефти, не попал под льготы из-за того, что выработанность месторождений достигла 8%, а льгота дается при выработке до 3%. И вот это непонимание специфики приводит к тому, что пионеры оказываются в худшей ситуации по сравнению с теми, кто еще либо не занимался добычей трудноизвлекаемой нефти, либо займется завтра, либо пока об этом вообще не думает.

- Обращались ли Роснедра в заинтересованные ведомства с просьбой пересмотреть систему налогообложения компаний, ведущих разработку ТРИЗ, для разрешения возникшей с "Сургутнефтегазом" ситуации?

- Минфин России говорит, что, если он увеличит процент выработанности месторождения, то это приведет к снижению налоговых поступлений в бюджет. Мы же говорим о том, что это абсолютно неправильный подход. Недра это достаточно сложный комплекс. Я согласен: с точки зрения администрирования налогообложение должно быть достаточно стандартным, но при этом, конечно, оно все равно должно учитывать геологическую, структурную и технологическую специфику с точки зрения жизни месторождений.

Есть другой выход - уменьшить налогообложение, тогда все будет выгодно, но тогда мы действительно потеряем часть бюджета. То есть у нас есть две альтернативы: либо облегчить в целом налогообложение (но это, я считаю, неправильно, потому что все равно будут добывать более легкую нефть), либо дифференцировать. Кроме того, если вовремя не дифференцировать налоги можно потерять в объемах добычи, а это приведет к сокращения налогоблогаемой базы. Должен быть гибкий налог.

- Каково текущее представление геологов о российском шельфе? Как вы оцениваете - насколько кардинально это представление может измениться в связи с предстоящим бурением новых скважин госкомпаниями по выданным шельфовым лицензиям?

- Шельфы, в особенности северные, с геологической точки зрения изучены недостаточно. По мнению специалистов, преимущественно на российском шельфе будут газовые месторождения. Объем ресурсов варьируется в пределах от 5 до 50 млрд тонн условного топлива.

При переводе ресурсов в запасы эти цифры могут значительно сократиться. По статистике в среднем по России в запасы переводится до 10% ресурсов. Когда мы говорим о трудноизвлекаемых и нетрадиционных - этот показатель составляет 5%. В основе наших знаний лежат только региональные геофизические профили, не заверенные поисковым бурением. А это очень низкая достоверность, так как геофизика без бурения не дает точных данных.

Мы достаточно неплохо изучили сахалинский шельф (там поставлены на баланс запасы, ведется добыча, мы понимаем, какие там структуры). Но когда мы говорим об арктическом шельфе, мы должны понимать, что столкнемся не только с геологическими, но и с технико-технологическими проблемами.

- В связи с чем ГКЗ не с первого раза утвердила "Газпрому" план разработки Южно-Киринского месторождения, отправив материалы на доработку? Подготовила ли компания новую схему разработки этого проекта из-за обнаруженных запасов нефти?

- Этот вопрос родился на пустом месте, так как информация о запасах нефти изначально была искажена. ГКЗ вернула "Газпрому" материалы на доработку в связи с низким КИНом, который предложила компания. "Газпром" (MOEX: GAZP) после этого немного увеличил КИН, и в итоге компромисс был найден. Однако о коэффициенте извлечения сейчас говорить трудно - опыта освоения подобных месторождений еще нет.

Что касается нефти, то в пределах месторождения ее очень мало, и она находится достаточно глубоко и не оказывает влияние на газодобычу. Я думаю, что нефтяная часть будет разрабатываться намного позже, чем газ.

- Можете ли Вы спрогнозировать сроки освоения арктического шельфа?

- Я считаю, что шельф не будет быстро освоен. На мой взгляд, шельф будет иметь достаточно серьезную роль в добыче и запасах России не раньше чем через 25 лет, потому что сегодня нет ни отечественных, ни зарубежных технологий по освоению арктического шельфа.

С учетом ледовой обстановки вот я, например, считаю, что шельф может разведываться и разрабатывать не ледостойкими платформами, а с применением подводного флота. И здесь у России достаточно серьезное преимущество, потому что у нас подводный флот один из лучших в мире. Тут возможна конверсия военного комплекса в гражданское направление, а именно в газодобычу.

- Можно ли сказать, что сейчас намечается тенденция регионального направления на Восток - ориентация на те запасы, которые удобнее реализовывать в страны АТР?

- Существует гипотеза, что превращение Дальнего Востока в сырьевого поставщика стран АТР опасно.

Состояние экономики Дальневосточного федерального округа и дальнейшие перспективы ее развития напрямую связаны с эффективным освоением, переработкой природных ресурсов, развитием промышленности, обеспечивающей выпуск техники для геолгоразведочных работ, добычи и траспортировки продукции. Это, прежде всего, нетегазохимия, черная, цветная металлургия, судостроение и т.д.

На Дальневосточный федеральный округ по состоянию на начало 2013 года приходится 74% запасов и 98% добычи алмазов от общих по России, 95% запасов и 100% добычи олова, 40% запасов и 48% добычи золота, 30% запасов и 67% добычи серебра, 24% запасов и 62% добычи вольфрама, 63% запасов и 62% добычи сурьмы. Кроме того, на территории округа добывается 8% российского цинка, 8% свинца, 4% металлов платиновой группы.

Руководством страны была поставлена задача по обеспечению опережающего развития территории Дальнего Востока, в связи с чем в настоящее время увеличивается объем ассигнований из средств федерального бюджета на геологическое изучение недр округа.

Учитывая масштаб и диапазон минерально-сырьевого потенциала Дальнего Востока, мы считаем возможным и целесообразным развитие интеграционных процессов со странами АТР. В том числе, на основе освоения минерально-сырьевых баз указанных регионов.

Что касается углеводородного сырья, в целом по ряду причин геологическая изученность Востока ниже, чем Волго-Урала, Тимано-Печоры и Западной Сибири. Со стороны государства необходимо поощрять развитие региональной геологической изученности для создания инвестиционной привлекательности восточных регионов.

- Как Вы оцениваете текущее качество и объемы ГРР по углеводородам? Как должны измениться показатели и финансирование по этим видам работ на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективу, чтобы поддерживать достойный уровень запасов углеводородов в стране?

- Качество и объемы ГРР на углеводороды за последнее десятилетие практически полностью обеспечивают их восполнение чуть более единицы и тенденция стабилизировалась, особенно по газу. Однако, существуют мнения, что данные объемы и качество обеспечены ранее проведенными ГРР, в основном, еще советского периода, и что следует существенно увеличить как объемы ГРР, так и их качество.

Говоря о вложениях (это федеральный бюджет и деньги, которые вкладывает недропользователь), я считаю, что их недостаточно. Сейчас в геологию надо вкладывать больше, потому что удельный вес стоимости открытия стал дороже: легкооткрываемых месторождений уже нет. Больше надо вкладывать, если мы хотим и в дальнейшем сохранить лидерство по объемам газо- и нефтедобычи. А у нас постоянно сокращается финансирование госпрограмм. Так, финансирование госпрограммы по воспроизводству и использованию природных ресурсов до 2020 года в 2014 году было сокращено на 5%, в 2016-2017 годах - на 10%. Если говорить об абсолютных цифрах, в среднем, из федерального бюджета по этой программе ежегодно в течение трех лет будет выделяться по 36 млрд рублей.

- Какие механизмы экономического стимулирования геологоразведки могут повысить интенсивность и объемы геологоразведки? Какую роль в этом играют Роснедра?

- Правительством уже принят ряд мер экономического стимулирования недропользования: льготы по налогообложению трудноизвлекаемых, нетрадиционных углеводородов, а также месторождений углеводородов в труднодоступных районах севера, которые должны стимулировать недропользователей увеличивать объемы ГРР. Насколько данные механизмы станут реальными, покажет время.

В рамках своих полномочий Минприроды России играет ключевую роль в претворении в жизнь установленных стимулов. Мы также постоянно готовим предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы в части госрегулирования, когда видим негативные тенденции в определенных направлениях.

Экономическое стимулирование геологоразведки осуществляется МПР России и Роснедрами по двум главным направлениям: совершенствование исполнения государственного заказа, развитие геологоразведочной деятельности и стимулирование рационального пользования недрами.

Для совершенствования исполнения госзаказа на геологическое изучение недр и воспроизводство минерально-сырьевой базы Роснедрами разработан комплект документов по планированию и проектированию геологоразведочных работ, включающий рекомендации по определению стоимости ГРР, а также порядок их приемки и оплаты. Кроме того, готовятся предложения по внесению изменений в законодательство о госзакупках с учетом специфики геологоразведочных работ.

Для стимулирования деятельности недропользователей в области геологоразведки с участием Роснедр подготовлены законопроекты о внесении изменений и дополнений в закон "О недрах" в части увеличения срока геологического изучении недр на суше с 5 до 7 лет на всей территории страны, выдачи поисковых лицензий на группы полезных ископаемых, возможности переноса уплаты разового платежа при установлении факта открытия месторождения на начало его промышленной разработки, а также изменения, уточняющие критерии отнесения участка недр к участкам федерального значения. Напомню, что ранее вступили в силу изменения в закон "О недрах", предусматривающие увеличение срока пользования участками недр, предоставленных для геологического изучения в удаленных и труднодоступных областях.

В настоящее время осуществляется актуализация основных документов, регулирующих процесс воспроизводства геологоразведочных работ на твердые полезные ископаемые - классификации запасов твердых полезных ископаемых и положения о порядке проведения геологоразведочных работ по этапам и стадиям. Это обеспечит сближение отечественной классификации с Международной рамочной классификацией ООН и горными кодексами зарубежных стран, послужит формированию предпосылок для развития процесса капитализации ресурсной базы и привлечения инвестиций в геологоразведочную отрасль.

Мы также многое делаем для того, чтобы внедрить механизм заявочного принципа на право получения участков с ресурсами полезных ископаемых для проведения их поиска и оценки. По сути, мы хотим развить в стране "юниорское движение", когда компания может подать заявку на поиск полезных ископаемых и уже через 20 дней без проведения конкурсов и аукционов получить заинтересовавший ее участок недр в пользование. Соответствующий приказ Минприроды уже прошел все согласования и находится в Минюсте. Его подписание мы ожидаем в ближайшее время, думаю, в течение месяца.

- Что Вы имеет в виду под словосочетанием "юниорское движение"? Смогут ли компании, получившие участки для поиска полезных ископаемых по заявке, в дальнейшем претендовать на их разработку в случае открытия месторождения?

- Юниорство это форма, принятая практически во всем мире. Она дает возможность геологам работать непосредственно на месторождениях, создавая небольшие предприятия. Разумеется, эта система в большей степени будет развиваться в области твердых полезных ископаемых. По моим оценкам, чтобы начать элементарные геологические работы на твердые полезные ископаемые, нужен $1 млн. Если мы говорим о нефти и газе, нужно $10 млн. Тем не менее, мы надеемся, что эта новая форма приведет к самостоятельным, а не нами планируемым открытиям.

Пока по заявочному принципу мы будем выдавать лицензии на поиск и оценку полезных ископаемых сроком на 5 лет. Но в случае открытия месторождения "юниорская компания" сможет претендовать на дальнейшую разработку месторождения.

- В минувшем году в разы увеличилось количество состоявшихся аукционов и конкурсов. Каковы прогнозы Роснедр по снижению или активации этого направления деятельности?

- Увеличение доли состоявшихся аукционов в 2013 году связано с существенным снижением административных барьеров при организации торгов на получение права пользования недрами. Мы надеемся продолжить данную положительную тенденцию и в 2014 году.

Однако, по углеводородному сырью мы наблюдаем снижение количества состоявшихся конкурсов и аукционов. Начиная с 2007 года, их количество сократилось более чем в 3 раза. В прошлом году было подготовлено 92 конкурса и аукциона, а состоялось 43. В 2007 году было подготовлено 365 конкурсов и аукционов, а состоялось 173. При этом из-за активного лицензирования шельфовых участков в 2012 и 2013 годах нам удалось в прошлом году получить 160 млрд рублей доходов при плане в 40 млрд рублей. Но выдача лицензий на шельфе, можно сказать, разовая акция. К настоящему моменту здесь распределены практически все участки.

- Несмотря на это, в текущем году будет продолжена работа по распределению ряда шельфовых участков между госкомпаниями. Какие это участки и когда будет решен вопрос по их передаче "Роснефти" и "Газпрому"?

- Действительно, у нас идет подготовка документов по передаче ряда объектов госкомпаниям, в том числе, и на шельфе. Мы получили от недропользователей заявки о заинтересованности участками. Но перечень участков мы пока не утвердили, этот вопрос сейчас согласовываем в правительстве. О сроках говорить пока рано.

Хочу сказать, что участки с большими ресурсами углеводородов на шельфе уже распределены в прошлом и позапрошлом годах. И то, что распределяют сейчас - остатки.

- Нет ли у Роснедр опасений, что "Роснефть" (MOEX: ROSN) и "Газпром", получившие большое количество участков на арктическом шельфе, при отсутствии технологий разведки и добычи углеводородов в ледовых условиях будут нарушать условия лицензионных соглашений?

- Конечно, есть. Но с моей точки зрения, мы не должны смотреть на текущее состояние разработки участка - пробурил скважину или не пробурил (ведь может быть масса причин нарушения лицензионных условий: климатические, экономические, просто кто-то что-то недоработал), наша конечная цель - открытие. И чем раньше мы запустим этот процесс, тем раньше у нас будет открытие.

Мы можем рассуждать, насколько правильно или неправильно сужать сектор конкуренции на шельфе, думать о том, что увеличение конкурентной среды даст нам более быстрый результат. Но лицензионные обязательства здесь, я считаю, вторичны. Я, например, сторонник того, что лучше перенести лицензионные обязательства, но открыть новое месторождение. К тому же работа российских компании на шельфе даст толчок развития промышленности, например, наладить производство платформ, подводных лодок, роботов для разведки и добычи, танкеров, судов для перевозки СПГ.

- То есть Вы не исключаете, что Роснедра в случае необходимости пойдут навстречу "Роснефти" и "Газпрому", если они не будут укладываться в сроки, и изменять условия лицензии?

- Конечно. Это нормальный процесс.

Давайте посмотрим на это с другой стороны. К примеру, мы пересмотрели условия лицензии, перенесли срок бурения на 3-4 года, но за это время мы наладили собственное производство буровых платформ или их частей. Мы помогли создать новый сектор экономики в России, а не просто заказали за рубежом необходимое оборудование. Я считаю, что при наличии запасов, которые обеспечивают текущую добычу, важнее создавать собственное производство, развивать промышленность.

А то, что мы провели за последние два года глобальное лицензирование, это тоже правильно с точки зрения привлечения инвестиций. Чем сейчас занимается менеджмент "Роснефти" и "Газпрома"? Поиском инвестиций, поиском партнеров и т.д.

Конечно, государство всегда имеет возможность досрочно отозвать лицензию, если недропользователь ничего не делает. Но если были сделаны инвестиции, получен какой-то результат, но обстоятельства не позволяют укладываться в срок, я считаю, это даже некорректно. И от этого толку не будет: вы потеряете время на досрочное изъятие, потом на выставление на конкурс и заморозите тот же объект минимум на 3-4 года. То есть это должен быть критический, редкий случай, когда мы применяем эту жесткую меру, связанную с досрочным отзывом лицензии. Она должна применяться в отношении тех, кто не работает и не хочет работать.

- Насколько недропользователи за последнее время "исправились" и более ответственно и полноценно выполняют требования лицензий? Или в этом направлении нет положительных изменений?

- Если оценивать в целом ситуацию по компаниям, у нас дисциплинированные компании, мало сознательных нарушителей. Чаще всего за нарушением стоят, как я уже говорил, какие-то объективные причины. Возьмите угольную отрасль: цена на уголь упала в три раза, мы сегодня в каких-то случаях идем на приостановку лицензий по просьбе недропользователей, потому что добыча угля стала экономически нецелесообразна.

- Роснедра уже располагают данными запасов месторождений Крыма? Насколько изученными с точки зрения запасов является новый регион России? Российские компании уже начали проявлять интерес к месторождениям Крыма? Будут ли здесь сделаны какие-то исключения в плане реализации законодательства, в частности, по работе на шельфе?

- Мы, конечно, обладаем геологической информацией, данными и о запасах, и о возможностях добычи. Но на данный момент очень важно привести объекты Крыма к уровню России, а также решить вопросы, связанные с самообеспечением республики, в том числе и полезными ископаемыми. Поэтому мы передали свои полномочия республике Крым, правительство которой будет осуществлять лицензирование. Роснедра только оказывает методическое содействие по всем направлениям, в том числе и геологического изучения, и мониторинга, и фондовой работы, и управления.

Говоря о шельфе Крыма, могу сказать, что этот вопрос пока не решен. Учитывая, что шельфовые месторождения Крыма служат для обеспечения самого полуострова и глобально экспортного интереса не представляют, то я бы считал правильным, чтобы Крым использовал добычу для собственных нужд.

- А как поступать с нераспределенными участками на шельфе Крыма?

- Я думаю, что торопиться с ними не нужно. У нас много таких участков, у нас целый арктический шельф.

Крым - это уникальная природная территория, и даже полезные ископаемые там в большей степени соответствуют курортной зоне: всевозможные лечебные грязи, минеральные воды. Есть строительный материал для развития туристической инфраструктуры. Там есть и твердые полезные ископаемые - железо, но его добыча, на мой взгляд, малорентабельна и не имеет смысла с точки зрения сохранения уникальности природы полуострова. Аналогичная позиция у меня - по углеводородному сырью Крыма. Я считаю, что мы должны минимизировать активность, связанную с добычей и переработкой в Крыму, сохранив его как уникальную здравницу. Надо разведывать то, что нужно для развития нашей курортной зоны - минеральные и питьевые воды, лечебные грязи.

- В России долгие годы обсуждался вопрос снятия грифа секретности с запасов нефти и попутного газа, а в 2013 году вопрос был решен положительно. Какие преимущества и подводные камни видит в этом процессе Роснедра? Эти сложности и преимущества уже дали о себе знать? Каковы перспективы развития этого процесса?

- Я считаю, это большой плюс. Это дает возможность обсуждать качество запасов, количество запасов и так далее. С моей точки зрения, гриф секретности нужно минимизировать, а лучше вообще исключить, когда мы говорим о геологической информации - она должна быть общедоступной и бесплатной. Как вы знаете, наряду со снятием грифа секретности, у нас отменили плату за получение геологической информации, что дает возможность привлечь максимальное количество специалистов к получению информации, анализу. А это тоже один из факторов интенсификации геологического изучения.

К настоящему времени у нас осталось не так много закрытых данных. Но они все еще есть, к примеру, карты 50-тысячного масштаба. И это при том, что у нас активно развиты GPS и ГЛОНАСС. Есть некий атавизм, оставшийся нам в наследие, к нему относится и коммерческая тайна на геологическую информацию, полученную за счет средств недропользователя. Засекреченными по-прежнему остаются и сведения о 8 видах твердых полезных ископаемых: никель, кобальт, тантал, ниобий, бериллий, литий, редкие земли иттриевой группы, особо чистое кварцевое сырье. Но, на мой взгляд, исключение данных о балансовых запасах твердых полезных ископаемых из сведений, составляющих гостайну, не нанесет ущерба безопасности страны. Напротив, обеспечит возможность аудита запасов, в том числе с участием ведущих международных компаний, будет способствовать привлечению инвестиций в геологоразведку и промышленное освоение месторождений.

Мы сегодня работаем над поправкой в закон о едином фонде геологической информации, одно из положений которой подразумевает передачу в государственную собственность всей геологической информации после ее пятилетнего использования как государственными, так и частными компаниями. Благодаря этому, геологи смогут делать региональные работы на принципах обобщения, проводить геологические изучения всей провинции, а не отведенного участка недр.

Открытость, доступность и оперативность получения бесплатной геологической информации - это одна из основных задач Роснедр. Мы также стремимся к организации правильного сбора, хранения и доступа к этой информации. Во-первых, это увеличивает вероятность новых открытий. Во-вторых, граждане должны знать, что есть в нашей стране.

- Не скажется ли отрицательно реформа Роснедр на процессе лицензирования? Чего принципиально нового удалось достигнуть в рамках этой реформы?

- Смею вас заверить, что реформа Роснедр нисколько не повлияет на качество нашей работы. Более того, не надо забывать, что сегодня распределено между недропользователями порядка 95% запасов нефти и примерно столько же газа. Сам процесс лицензирования уже вторичен, в большей степени важно само управление фондом недр.

По итогам проведения реформы функционирует 11 департаментов по недропользованию во всех федеральных округах и 1 управление. В департаменты вошли бывшие управления по недропользованию в качестве отделов. Такая схема позволила нам сократить аппарат за счет ликвидации вспомогательных служб, которые были в каждом территориальном органе и которые мы централизовали в департаменте. Также в ходе реформы мы оценили квалификацию сотрудников на территории. Отчасти полномочия, требующие серьезных квалифицированных решений, были отданы департаментам, где мы собрали наиболее крепких специалистов.

Часть своих полномочий планируем передать регионам, что я тоже считаю правильным. И считаю, что эту работу надо продолжать. Например, я бы передал регионам полномочия по организации и проведению торгов на большинство твердых полезных ископаемых, которые не являются стратегическими и системообразующими для Российской Федерации. Субъект сам должен распоряжаться частью полезных ископаемых и получать с них налог. Тот же НДПИ. Тогда управление недрами будет эффективнее.

Важно и то, что реорганизация позволила нам поднять зарплату сотрудников. Мое мнение: госаппарат должен быть компактным, но достаточно оплачиваемым. Я не говорю - высокооплачиваемым, я говорю "достаточно оплачиваемым". Потому что, когда средняя зарплата в наших территориальных органах 28 тыс. рублей, а в отрасли, которой мы управляем, секретарь получает 50 тыс. рублей, специалист на уровне, сопоставимом с начальником управления, департамента - 300 тыс. рублей, возникает дисбаланс в управлении. Разумеется, чиновник не должен получать больше производственника, но лаг между отраслевой зарплатой и зарплатой чиновника должен быть разумный. Это, ведь, и вопрос квалификации тех, кто работает в управлении, и коррупциогенный фактор.

- Есть ли у Роснедр предложения по улучшению качества управления фондом?

- Мы уходим, и это подтверждено протоколом правительства, от физических показателей и добычи, и объемов бурения, и геофизики. То есть предлагаем недропользователям выполнять не конкретные объемы тех или иных работ, а следовать геологическому или техническому проекту разработки месторождения. Впоследствии базой для проверки Росприроднадзора станет не лицензия с непонятными объемами, а технический проект.

Таким образом, мы решим две задачи: избавим недропользователя от лишней работы в случае бесперспективности месторождения или, наоборот, подтолкнем к большему объему работ для совершения открытия.

Вот вам пример с "Башнефтью" (MOEX: BANE), которая провела на месторождении им. Требса и Титова 3D-сейсмику вместо указанной в лицензионном соглашении 2D-сейсмики. 3D-сейсмика более качественная, информативная, но условия подразумевали проведение линейной сейсмики. Если бы это был не конкурс, а аукцион - вопросов не возникло бы. А так компании после 3D пришлось делать 2D-сейсмику. Но они ее сделали на том участке, где площадная сейсмика не проводилась.

Физические объемы - это смысловая часть, лицензия это юридический документ. И мы постоянно сталкиваемся с этой проблемой, когда смысл расходится с юридическим содержанием. Поэтому мы должны их разделить: юридическая часть должна быть что называется железобетонная, ее никто не должен нарушать, смысловая - должна определятся исходя из геологических, технических, технологических, экономических условий.

- Когда планируется окончательно уйти от физических показателей в лицензии?

- Фактически по новым лицензиям мы уже это делаем. А по выданным предложили провести актуализацию лицензий, которая с 1992 года не проводилась ни разу. Актуализация позволит привести требования в лицензионных соглашениях 90-х в соответствии с современными нормативно-правовыми актами.

- Потребуются ли "Роснефти" внесения изменений в лицензии на Ванкор и близлежащие участки в связи с тем, что компания меняет проект разработки месторождений?

- Если у недропользователя в лицензии стоял ряд условий с нечеткими цифрами, а сейчас специалисты сделали нормальный проект, в котором изменили сроки и объемы, то я не исключаю, что изменения потребуются. Но пока эти документы в Роснедра не приходили.

Этот вопрос корреспондируется с нашим обсуждением - не было бы указано в лицензии физических показателей по объемам и срокам, то менять условия не потребовалось бы. Компании было бы достаточно защитить обновленный проект разработки месторождения.

- Не считаете ли Вы, что запасы месторождения Великое, открытого в Астраханской области, преувеличены? Был ли проведен аудит запасов?

- Месторождение Великое - действительно самое крупное у нас открытие. Запасы месторождения полностью соответствуют категории C2 и прошли экспертизу. Более того, так как мы тоже были удивлены таким большим открытием, запасы были подвергнуты дополнительной экспертизе. Могу с уверенностью сказать, что объемы методически полностью соответствует заявленной категории. Но чтобы перевести запасы в категорию C1, нужно провести еще достаточно серьезный объем геологоразведочных работ.

Почему эксперты многие сомневаются? Потому что на месторождении был проведен небольшой объем работ и у него очень сложная геология. Нужно бурить дополнительные скважины. При этом вероятность как подтверждения этих запасов, так и неподтверждения, на данном этапе достаточно велика.

- Запасы месторождения относятся к трудноизвлекаемым?

- Нет, но нефть находится в подсолевых толщах, то есть она трудно определяется по данным геофизики.

- Когда будут выставлены крупные газовые участки с запасами недр федерального значения в ЯНАО общим объемом запасов порядка 1 трлн кубометров? Отказался ли "Газпром" от этих участков, что позволит выставить их на открытый аукцион?

- Насколько я знаю, "Газпром" от участков не отказался. Но в ближайшее время мы не планируем лицензировать эти участки, потому что они входят в особо охраняемые природные территории ЯНАО. И лицензирование этих участков не появится в планах до тех пор, пока округ не примет решение о снятии с этой территории статуса особо охраняемой.

- Суд подтвердил обязанность Роснедр снова заняться согласованием заявки Росшельфа на Корякию-1. Как продвигается реализация этого проекта?

- Мы подали кассацию на это решение.

- "Байкальская горная компания" (БГК, "дочка" "Металлоинвеста") подало заявление о переносе сроков основных этапов лицензионного соглашения по Удокану. О каких именно этапах идет речь и на какой срок БГК хочет отложить их реализацию?

- Действительно, такая работа шла. Мы принципиально согласились с позицией компании.

- "Норникель" (MOEX: GMKN) направлял в профильные ведомства просьбу о предоставлении лицензии на добычу на Масловском месторождении платиноидов по праву первооткрывателя. В какой стадии рассмотрение этого обращения? Какова позиция Роснедр?

- "Норникель" еще работает на Масловском месторождении в соответствии с лицензией на геологическое изучение. Мы ее в конце прошлого года по просьбе компании продлили на год, так как на месторождении не был завершен весь комплекс работ.

Заявка на получение лицензии на разведку и добычу находится на рассмотрении.

- Когда состоится конкурс на Селигдарское месторождение апатитовых руд и редкоземельных металлов?

- Селигдар в планах, но пока сроки проведения конкурса пока не определены, документы направлены на согласование.

- Определились ли Роснедра со сроками лицензирования Сухого Лога?

- На этот вопрос у меня тоже нет ответа - пока Сухой Лог выставлять на торги не планируется. Но я вам скажу, что, если бы у Star Technology в 1998 году не была отозвана лицензия на это месторождение, я уверен, что Сухой Лог уже разрабатывался бы.

Мы пропустили момент подъема цены на золото, когда бы этот объект был очень востребован. Сейчас его привлекательность будет падать из-за снижения мировых цен, но месторождение все равно интересно недропользователям.

Источник: interfax.ru